Среди легенд маслкаростроения, таких, как Chevrolet Chevelle SS 454 и Ford Mustang 428 Cobra блистающих подобно солнцу, Hemi ‘Cuda 425 восходит отдельной звездой. Ведь это не просто muscle car, а символ бунта против компромиссов! Ее слава — не дань уважения сединам, а огненная метка эпохи. Путаница меж Barracuda и ‘Cuda — словно попытка назвать AMG лишь тенью Mercedes: внешне схожи, но под капотом бьется иное сердце, а в душе — жажда скорости, переходящая в одержимость.
В середине шестидесятых Chrysler Corporation, словно в насмешку над священным в США «no replacement for displacement», явили миру относительно небольшой моторчик. Рабочий объем «всего» 426 кубических дюймов (7 литров). Правда на двигатель установили два четырехкамерных карбюратора Carter AFB и алюминиевый впускной коллектор. Для Америки тех лет это не было каким-то достижением. Но этот двигатель, словно алхимик, превращал бензин в гром, а шины — в пепел!
Надпись «Hemi ‘Cuda» на капоте звучала не индексом, а манифестом: здесь правил не размер, а ярость инженерной мысли. Даже сегодня, когда турбины и гибриды правят бал, его рык — как голос древнего бога, напоминающий: истинная мощь рождается в огне, а не в алгоритмах.
Мифы древности
История Barracuda началась в тени Mustang: первое поколение, рожденное на базе скромного Valiant, проигрывало в гонке за сердца и кошельки покупателей. Покупатели видели в ней лишь «Valiant в спортивном костюме» — пока третье поколение не изменило все. Молодой дизайнер Джон Херлиц, словно одержимый бесами безумец, высек из металла хищника: стремительный силуэт, хищный прищур фар, разрезающих ночь на «было, и больше нет», и рев мотора, от которого дрожала земля! Неудивительно, что продажи Барракуды взлетели, словно ракета! В 1970 году 666 экземпляров ‘Cuda получили под капот вожделенный двигатель Hemi 426, что еще лишь усилило демонический имидж модели. Это число стало символом Hemi Cuda.
Истинная магия этой модели крылась в двигателе, рожденном для побед в Daytona 500!
Истинная магия этой модели скрывается в двигателе, рожденном для победы в Daytona 500. Итак, 426 Hemi, также известный как «Elephant Engine», выдает значительные 425 лошадиных сил (317 кВт) при 5000 об/мин и 490 фунт-футов (664 Нм) крутящего момента при 4000 об/мин. Более того, сочетал полусферические камеры сгорания, обеспечивающие более эффективное сжигание топлива, с коваными поршнями, способными выдерживать огромную нагрузку. В результате этот силовой агрегат оказался не просто невероятно мощным, но и надежным. Когда Chrysler, под давлением NASCAR, сделали его доступным для дорожных машин, мир просто содрогнулся! «Слон» — так прозвали этот мотор — разбил конкурентов на треках и дрэг-стрипах, а его рык стал гимном эпохи, где правила писались росчерками шин на асфальте.
Ведь Hemi 426 не просто превзошел моторы Ford и GM — он, без колебаний, установил новые правила игры! Вдобавок, его впечатляющая производительность была дополнена потрясающей эстетикой. Даже сегодня, глядя на алюминиевые головки и магниевый коллектор A-990, кажется, что это не деталь автомобиля, а артефакты забытой цивилизации.
Эпоха недомогания
Однако вслед за рассветом пришел закат. Эпоха маслкаров угасала под грузом экологических норм и нефтяных кризисов, словно великан, скованный цепями. Hemi ‘Cuda осталась ее последним аккордом — яростным, неистовым, словно зверь, не желающий сдаваться. Ее наследники, рожденные в «Эпоху Недомогания», были лишь тенями былой славы.
Сегодня Plymouth Hemi ‘Cuda — не просто старинный автомобиль. Это памятник времени, когда мощность меряли не цифрами, а адреналином в крови. Когда инженеры были немножко магами, дороги их храмами, а водители — жрецами. Ценность Hemi ‘Cuda сейчас — не цена железа, а стоимость мифа, который даже спустя полвека заставляет сердца биться чаще!